Дорогая Маска!

Я тебя совсем не знаю, но всегда ощущаю плотно прилипшей к лицу и к образу действий. Но я тебя увидела. Тебя, наконец, удалось заметить, потому что все остальное на свете сегодня остановилось: замер лифт на моем этаже; рассекая пространство строго по диагонали, застыла в подъезде железная дверь; мгновенно засохла на ладони кровь; так и не родившись, впечаталась в сознание мысль. Три капли кофе внутривенно – и остановилось сознание. Три неудачно сказанных слова – и остановилось взаимопонимание. Три вбитых в виски гвоздя – и остановилось движение. И в этом небытии и хороводе склеившихся улыбок тебя, Маска, мне захотелось снять.

Ты ведь ничего обо мне не знаешь, тебе просто кажется, что ты всегда не права, но это истинно дает тебе смысл жизни.

Тебе абсолютно безразлично, что мои глаза нарисованы, что дужки у очков помяты, что я знаю три иероглифа и что я совсем не хочу мириться с твоим существованием. Но что бы я была без тебя, Маска? Я бы спрятала глаза, я бы хорошенько прополоскала свои мозги, я бы понимала луну и разводила бы новые сорта мандаринов. Я бы не смотрела на тебя – на тебя, Маска, на твою ядовитую оболочку и сгнившую сущность.

Знаешь, Маска, я тебе многим обязана, но я могу лишь связать тебе шарф. Шарф с большими дырками, Маска, ибо я тебя не люблю и не хочу тебе добра. Знаешь, дорогая, черт с тобой, на самом-то деле. Если я могу что-то сделать, чтобы тебя разозлить, дорогая моя безразличная сущность, я буду только довольна. Я протяну тебе руку, но в самый последний миг разомкну пальцы. Мы не оставим друг друга в покое – и тем будем квиты.

Спасибо за невнимание.