И последнее про Чехию, которой надо воздать должное за то, что она научила нас непробиваемому спокойствию и спасительной для нервов китовьей флегматичности. Выход из безвыходной ситуации находится там же, где и вход, как нередко говаривал кто-то из моих знакомых.

*Чехия - это страна с населением, равным средневзвешенному московскому уровню, что видно не только на проселочной дороге, о нет. Как в Чаславе нет чаславцев, так в Праге нет пражан. "Ни один город на свете так не терпится покинуть его постоянному жителю, как пражанину, но и никого, кроме него, не тянет вернуться в родной город так неодолимо, едва он только разлучится с ним". Скучающие люди, лениво покачивающиеся в трамваях, никуда не спешат и все начинают делать на пять минут раньше. Даже вечерняя месса начинается чуть ранее полагающегося времени. Люди эти, полные чувством равнодушия к окружающему их пространству, растворяются в нем, ничем не выделяясь и ничего не предлагая. Нигде не бывает пробок, машины пугливо прогуливаются по городу, галантно уступая любому зазевавшемуся туристу шоссе. Не бывает, впрочем, и рабочих дней. Люди не носят гламурных рубашек с розовыми галстуками. Можно предположить что они существуют разве что потому, что на улицах не очень чисто: прогуливаясь по пустынному проспекту, можно подобрать энное количество предметов одежды, состояния весьма приличного, моды начала девяностых. Поскольку все имеет тенденцию возвращаться, очень может быть, что мы прогадали, когда меряли эти вещички полным презрения взглядом: вдруг лет через десять они сошли бы за зверски модный винтаж?..

*Про рабочие дни, которых не бывает. И что ни день - национальный праздник или выходной, а потому не работают ни магазины, ни банки, ни кафе, ни рестораны, ни аптеки, ни парикмахерские, ни газетные киоски за пределами двух шагов от центра притяжения братии в кроссовках и с путеводителями в руках. Всегда открыты разве что магазины Erotic City, сердобольные вы наши.
"Домишки, в открытые двери которых он заглядывал, чтобы разузнать, как найти лицедея Зрцадло, встречали его мертвой тишиной. <…>
Но все вместе производило тягостное впечатление руин давно умершего бытия.
Даже лист бумаги с большими, некогда черными буквами: «Zde se mandluje», что должно было означать: «За десять крейцеров прачки могут здесь катать белье в течение часа», наполовину истлел и ясно давал понять, что хозяин сего предприятия расстался с надеждой на всякий доход".

*Чешский язык. О, это шедевр. Согласные, интонации, ммм. И все это с такой серьезностью в голосе, чуть ли не с патетикой. Когда дядя Валера возмущенно плакал в трубку, что в отель мы пытаемся доехать автобусом, это самый автобус, груженный человеческим людом с прицепом, был в восторге неописуемом.

*Трамваи; Прага - это трамваи. И еще тишина, мосты и мощеные площади в дождь.
"Ровно в пять с ужасающим постоянством раздавался терзающий уши лязг – это внизу, в Праге, возле чешского театра, визжал и гремел на повороте утренний трамвай, нарушая покой и сон градчанских жителей".

*Кафкианскую Прагу убивают скучные, прогорклые вывески, зарешеченные витрины и граффити.

*Шоколадка "Студенческа" с зубами заменяла нам любую пищу, но при всей оригинальности принадлежала Nestle. В Чехии остались именитое стекло и лучшее пиво, но, изготавливаемое на немецком оборудовании, оно неизбежно что-то теряет. Чехия становится Евросоюзом не только потому, что клеит на свою продукцию этикетку made in EU, но потому, что изо всех сил перестает быть Чехией.

*Вышеград, купальни Либуше, парк в духе дзен и ветер-ветер-ветер, что срывал слоями каменную пыль и уносил едва рождавшиеся в воздухе слова, так что не было слышно голосов. Внизу блестит озябшая Влтава, обнимаемая закатным солнцем, и гремят ежеминутно по рельсам трамваи. Такой мне Прага останется дороже всего; хотя чего мы только не видели, даже пятна на Солнце. Обсерватория, розовые сады, фуникулер, несколько кладбищ, костелы и базилики, еврейский квартал, потрепанные шкоды, заваленная пустыми бутылками витрина бара, бесконечно безвкусный кофе... (Кстати, то на кружке был Анри Руссо)

*Завоевать доверие, внимание и обожание чехов оказалось так легко. Рецепт прост: шесть бутылок пива и розовое шампанское Bohemia Silk. Сии нехитрые сувениры, выложенные на конвейер возле кассы магазина, привлекут к вам внимание всей очереди, возжелающей сию же минуту обучить вас чешскому и пойти попраздновать за свой счет.
Но то были милые ребята, и нам жалко было их невинных глаз.

Цитаты были по-прежнему из Майринка.