shakespeare and myself.
открыла трансляцию со своего избирательного участка - у меня много вопросов, но опустим.
среди всех "артистов" моего субполитического кино вижу пожилого мужчину, вероятнее всего наблюдателя, рассевшегося (насколько это употребимо для узкого школьного четырехногого?..) на стуле и что-то бубнящего. через какое-то время начинаю понимать, что он не устает повторять, что не пойдет в туалет.
проходит еще сколько-то времени, голос вне пределов камеры спрашивает:
- Иваниваныч, не хотите чаю?
Иваниваныч радостно рапортует:
- я ваш чай пить боюсь!
думаю, в чем же дело, может, он паранойит и боится, что чай отравлен? честное слово, именно так и думаю, но через какое-то время выясняется, что паранойю я. ибо Иваниваныч, очевидно, обеспокоенный равнодушным молчанием по ту сторону камеры, повторяет:
- я ваш чай пить боюсь, а знаете, почему?
- меня это нисколько не интересует...
но Иваниваныч не сдается:
- я ваш чай пить боюсь, потому как вдруг лопнет живот, и я ошпарю себе все ноги!
среди всех "артистов" моего субполитического кино вижу пожилого мужчину, вероятнее всего наблюдателя, рассевшегося (насколько это употребимо для узкого школьного четырехногого?..) на стуле и что-то бубнящего. через какое-то время начинаю понимать, что он не устает повторять, что не пойдет в туалет.
проходит еще сколько-то времени, голос вне пределов камеры спрашивает:
- Иваниваныч, не хотите чаю?
Иваниваныч радостно рапортует:
- я ваш чай пить боюсь!
думаю, в чем же дело, может, он паранойит и боится, что чай отравлен? честное слово, именно так и думаю, но через какое-то время выясняется, что паранойю я. ибо Иваниваныч, очевидно, обеспокоенный равнодушным молчанием по ту сторону камеры, повторяет:
- я ваш чай пить боюсь, а знаете, почему?
- меня это нисколько не интересует...
но Иваниваныч не сдается:
- я ваш чай пить боюсь, потому как вдруг лопнет живот, и я ошпарю себе все ноги!