Сэй.

[m.art]

Что-то меня потянуло на мелодраматизм, граничащий с романтизмом.) Такой, что получилось нечто полунаписанное-полузабытое, оставленное иронией и прагматизмом на произвол судьбы.



Ведьму звали Сэй. В их крохотной колдовской деревеньке так повелось, что новорожденным давали имена длинные, заключавшие в себе ворох смыслов, переплетавшихся то с суевериями, то с незыблемым почтением перед предками – особенно это касалось родов древних. Как раз из такого происходила Сэй; родители нарекли её в честь деда, отчего-то полагая, что мужское имя особенно подойдет их дочери. Они, прожженные ведьмаки, верили в его силу и в мощь колдовского зова крови. Но что-то, видимо, замкнуло в связи времен – Сэй совершенно не заботило то, какая из неё ведьма. Жизнь обстругала её аристократическое имя до малых крох – кто бы теперь вспомнил о величии рода, из которого она происходила. Рода, растерявшего свое могущество и владения, но еще весьма почитавшегося в деревеньке, где веками ход мыслей был заведен по одному и тому же кругу, но вряд ли далеко за её пределами.

Ведьмой Сэй была необычной, но не потому, что обладала сверхъестественными способностями. Наоборот, её мало волновало колдовство и возможность его совершенствовать. То умение, что было даровано ей, иногда вспоминалось, встряхивалось и применялось. Но обычно оставалось незамеченным, потому что привычно сопровождало размеренный ход её жизни.

Большую часть своего времени Сэй проводила за пряжей. Она плела из тонких серебряных нитей линии вверенных ей человеческих судеб. Это занятие тоже досталось ей в наследство. Она знала, что чем сильней она будет стараться, тем больше у неё шансов, что ей доверят плести необычные и сложные узоры жизней поистине великих людей, и от этих перспектив у Сэй неизменно поднималось настроение. Пожалуй, это было единственным, что доставляло ей истинное удовольствие от того, что она ведьма.

Впрочем, как ни печально, её родители с самого начала понимали, что Сэй не будет великой колдуньей. Всем известно, что ведьмы в первую очередь гипнотизируют взглядом своих непременно карих глаз. У Сэй они были мутно-зеленые, цвета молодого болота, как насмехался их черный кот, проживший в доме не одну сотню лет. Он любил спать на коленях у Сэй, но при этом не переставал повторять, что она чудная прихоть природы, её ошибка и гордость одновременно. В остальном же Сэй была очаровательна, хотя сама того не сознавала. Её раздражали красно-рыжие волосы, которые не удавалось усмирить никакими колдовскими зельями – теми самыми, которыми её ушлая нянька любила соблазнять жадную человеческую натуру. Нянька её получила в наследство точные рецепты, но чтобы никто не разгадал их секретов, всегда меняла в них составляющие. Со временем она так увлеклась процессом, что приворотное зелье превратилось в микстуру от чесотки, а популярное некогда средство от невзгод стало навевать на употреблявших его людей безграничную тоску.

В том состоянии, в котором обыкновенные люди спят, Сэй улетала из своей заброшенной деревеньки в Венецию. Там, прячась от глумливых масок, не желающих упускать свою возможность, чтобы поделиться с ней последними сплетнями, она всегда испытывала смесь очарования и раздражения. Особенно ей не нравились местные ведьмы – объект сплетен масок. Они любили рядиться в старинные карнавальные костюмы, и Сэй считала, что это неуважение к духу их же предков, очевидно желающих иногда вернуться в свой ношеный при жизни костюм. Однако у Сэй в Венеции были дела и поважней, поэтому отвлекаться на такие вопиющие в своей глупости пустяки она не могла. Да и не в её характере это было.

В Венеции Сэй послушно выполняла нелегкий труд – она руководила союзом пакостливых карлиц. Эти злобные создания, ненавидевшие все вокруг, начиная от Сэй и кончая самими собой, выполняли роль инструментов возмездия и испытания силы человеческого духа. Они должны были чинить препятствия людям, создавая им в жизни помехи и трудности. Карлицы, безусловно, в своей ненависти были готовы вдохновенно вершить любые гадости, но были обязаны подчиняться Сэй. Именно она придумывала им задания. Карлицы были ей противны, ей даже не было жаль этих уродцев, но она понимала, что так оно будет лучше. Сэй знала, что если даст им волю, они утопят этот нервный фееричный город, и как бы ей порой этого самой ни хотелось, не могла допустить подобного казуса. Придумывая задания, она старалась быть строгой к людям, изобретая то незаметную подножку, увлекающую зазевавшегося лентяя в канал, то небольшой потоп на складе нерадивого торговца, хранящего грозящиеся сгнить фрукты в надежде сбыть их через день в своей лавке. Сложнее было с хорошими людьми, которым надо выдумать трудности, но в таких случаях она обычно вспоминала заведенный у них в деревне порядок. Он был таков, что всегда находился пример для очередной гадости.

Но Сэй по-своему любила Венецию, ведь Венеция была её хорошими снами. В кошмарах она блуждала по лабиринтам – чаще всего это были лабиринты судеб тех, для кого она выдумывала неприятности. Оказавшись в них, она еще больше запутывала дела – смещала дорожки, сплетала проходы, возводила стены. Против своей воли Сэй творила все новые тупики и новые повороты, сама не зная, как выбраться из пут сковывающего её ужаса.

Тогда, когда начиналась эта история, Сэй в очередной раз попала вместо Венеции в чужой лабиринт.

запись создана: 23.12.2006 в 00:49

@темы: длинное как чулок Пеппи, pink elephants, scribble, острый нос, trap, eyelid movies, it still misbehaves

Comments

[Рем.]

Завязка чезвычайно захватывающая, стиль по обыкновению очень хорош. Надеюсь на продолжение. Еще неизвестно, кто и чьи будет издавать книги. :)

[m.art]

Рэми, слышать от Вас такое, безусловно, невероятно приятно.) Но мне даже неудобно, что Вы этот лепет читаете. Здесь все такое сырое, спотыкабельное, но на большее я вряд ли способна...

А продолжение возможно, но я не уверена. Там событий на целый мексиканский сериал, а конец мне не нравится вовсе. Не думаю, что мне хватит усидчивости записать.

Так что книги по-прежнему будем издавать Ваши.:)

[Рем.]

Вполне стройный текст, Вы к себе излишне критичны. К слову, по описанным Вами причинам я не желаю продолжать свои болотные байки, так что предлагаю все же закончить и то и другое и посмотреть, кто кого перещеголяет в мексиканщине. :)

[m.art]

Замолкаю, ибо слушать комплименты куда приятней, чем внимать конструктивной критике. Спасибо на добром слове. :)

Рэми, мне с Вами тягаться бессмысленно. Я сдаюсь заранее и без боя. Впрочем, по любому сейчас Ваша очередь. ;) А пока Вы будете заняты гостями, пока соберетесь с мыслями, у меня будет время подумать, как бы побыстрее избавиться от практически ненужных персонажей и сюжетных линий.)

[Рем.]

Вот и я полагаю, что моя мексиканщина будет куда мексиканистее Вашей и в итоге обратится в чушь. Но ради того, чтобы дочитать историю Сэй, я все же напишу ее и покрою позором свои будущие седины. :)