shakespeare and myself.
Сегодня был французский, и я его проспала несмотря на троекратный сакральный ор будильника, пытавшегося достучаться до бесцеремонно дрыхшего мозга. Благо сдавать надо было устно, поэтому я не торопясь доехала до Академии, размышляя больше над философскими категориями, плавно перетекшими в сознание из сна, чем о биржах и торгово-промышленных палатах. Голова была так же пуста, как и банка из-под кофе перед последним экзаменом. На меня напала чудовищная лень, не приглушаемая даже муками совести, и я самонадеянно положилась на удачу и остатки знаний. Что-то из этого определенно помогло. Даже голос не дрожал, только скрипел как подхватываемая ветром старая калитка, беспрестанно описывающая полуокружности.
Экзамены имеют удивительное свойство плодить гениальные в своей абсурдности ситуации и фразы. Сегодня, например, было установлено, что для того, чтобы услышать будильник, нужно прежде проснуться и непременно открыть глаза. "Я открываю глаза и только потом понимаю, что он пиликает". - "Наталья, закрой глаза и не подслушивай". Крайне занятно было слушать историю-оправдание про утонувший в луже график - график, который в природе не существовал вовсе. Столь достойная кончина, сходу выдуманная его хозяином, была так чудовищно мелодраматична, что завкафедрой чуть не прослезилась. Будь у меня такие таланты, я бы поддалась искушению не учиться вовсе.
Экзамены имеют удивительное свойство плодить гениальные в своей абсурдности ситуации и фразы. Сегодня, например, было установлено, что для того, чтобы услышать будильник, нужно прежде проснуться и непременно открыть глаза. "Я открываю глаза и только потом понимаю, что он пиликает". - "Наталья, закрой глаза и не подслушивай". Крайне занятно было слушать историю-оправдание про утонувший в луже график - график, который в природе не существовал вовсе. Столь достойная кончина, сходу выдуманная его хозяином, была так чудовищно мелодраматична, что завкафедрой чуть не прослезилась. Будь у меня такие таланты, я бы поддалась искушению не учиться вовсе.