и снова о том, о чем

[m.art]

В глазах нашего лектора по предмету со страшной аббревиатурой БЖД всегда полыхает какой-то безумно-маньячный блеск. Когда он начинает рассказывать про сорок тысяч тонн боеприпасов, хранящихся в РФ, про отходы ядерного производства и пр., его голос замирает на подъемах, создавая весьма неуместные торжествующие паузы. Сегодня (вчера, вчера, конечно ж), злорадно похлопывая в ладоши, он рассказывал про красивые чернобыльские яблочки-грибочки, вкуу-у-усные такие и большие. Размером с нечернобыльскую тыкву.

Решила я развить сию тему в своем реферате - и вспомнила, что сегодня, собственно, тот самый день.

Самое страшное - читать про

такое.

такое:



При росте поглощения нейтронов реакция затухает сама по себе, а реактор останавливается без участия операторов. Обычно его глушат на сутки-двое, пока короткоживущие изотопы не распадутся и работоспособность не восстановится. Так поступают во всем мире, и никаких трудностей для персонала остановка реактора не представляла. Однако в данном случае это означало бы отмену запланированного эксперимента. Сотрудники, скорее всего, побоялись санкций — административных и материальных. Дабы не срывать испытания, реактор решили разогреть искусственно. Из активной зоны реактора стали выводить управляющие стержни — они поглощают нейтроны, сдерживая цепную реакцию. Вывод стержней предусмотрен регламентом <...>. Проще говоря, требовалось одобрение начальства. Однако никакого письменного распоряжения на этот счет работники не получили.

Конечно, виза в журнале на процессы в реакторе никак не влияет. Важно другое — в самые ответственные моменты работы сотрудники нарушали порядок эксплуатации. Сначала не устранили причины снижения мощности реактора, затем не получили подпись начальства, в дальнейшем допустили еще более грубые отступления от правил. Причем, как выяснилось на следствии, операторы делали это и раньше. Так, в регламенте записано: «При снижении оперативного запаса реактивности до 15 стержней реактор должен быть немедленно заглушен». Однако 25 апреля, в 7 часов 10 минут, менее чем за сутки до катастрофы, в реакторе оставили всего 13,2 стержня. Ситуацию исправили только через 7 часов. За это время на дежурство заступила новая смена, но никто так и не поднял тревогу. Как будто все было в порядке. «...у нас неоднократно было менее допустимого количества стержней — и ничего, — свидетельствовал потом Игорь Казачков, работавший 25 апреля начальником дневной смены 4-го блока. — Никто из нас не представлял, что это чревато ядерной аварией. Мы знали, что делать этого нельзя, но не думали…».

здесь



Или, например, из последнего.





Тот же человеческий фактор остается непредсказуем.

Со всеобщей растущей глупостью, с жадным удовольствием подпитываемой, извините, потреблятством, жить становится не то, чтобы страшно, а как-то нелепо.

Comments

[s0lo]

Последняя фраза глаз зацепила. Очень верно, в точку, я бы сказала.

[m.art]

Пожалуй, это максимум цензурного, что я могла бы придумать.

Потому что если читать, например, вторую статью, то не хочется уже ничего. Ни сил, ни зла не хватает.

[Гести]

У меня дедушка за день до аварии уехал из Киева... Просто повезло.

[m.art]

Gesti

Судьба - и хорошо, что она сложилась именно так.

Кстати, насколько я помню, в прошлом году в передачах, посвященных годовщине, рассказывали про то, что жителям Припяти в первые несколько дней не удавалось покинуть город.

[Гести]

В прошлом году вобще очень много передач было. Годовщина всеже.

[m.art]

Да.

Хотя мне иногда кажется, что лучше б не. Мне все меньше и меньше хочется знать т.н. "правду" о чем бы то ни было. С другой стороны, забывать ни в коем случае нельзя.