shakespeare and myself.
В одно ужасное-ужасное воскресенье, начавшееся с ужасной-ужасной головной боли, продолжившееся ужасной-ужасной депрессией и закончившееся ужасным-ужасным фестивалем приключился ливень... Но обо всем по порядку.
Есть такая болезнь - "воскресенье не задалось", - и лечится она только наступившим понедельником. Однако сегодня днем, хмуро уставившись в экран и выбирая, то ли накрыться подушкой, одеялом и удариться в очередное "жизнь не удалась", то ли пойти на кухню и съесть бутерброд с колбасой (обе составляющие данного кушанья находятся под большим-большим запретом); я все-таки решила не топиться, а дожить до вечера и попасть на фестиваль анимации.
Оо, это было не кино, а театр абсурда. Программа взрослой флэш-анимации разодрала вклочья наше серое вещество, оставив от него отдельные попискивающие жалобным голоском клетки. Кроме Масяни, Бо, Ежи с Петруччо и Рыцарей, которые в той или иной степени были освоены и без вспомоществования 35мм, мне понравился разве что Air Константина Бирюкова. Да и то, только на фоне остального, после которого даже бессмертные хоккей на траве и балет на льду Раневской кажутся безобидными развлечениями.
От такого дурное настроение готово было утвердиться во своих владениях окончательно и бесповоротно, если бы не Ис. Посокрушавшись, что нам так не повезло с программой, мы бодренько доехали до дома и вынырнули из метро... в кромешную тьму и лужи с размытыми в них фонарями. Скоро даже под зонтиком нас начало затапливать, по поводу чего я поступательно вспомнила сначала нашу Прагу, потом "Деликатесы" Жене. А вскоре я уже шла по пустынной улице домой, спасая тем же боевым зонтиком разве что голову, ибо дорогу затопило всю - и через какой-то момент я плюнула на обувь, залезла в лужу, а потом и вовсе понеслась домой, уже не разбирая дороги, игнорируя брызги воды, сырость, холод и грязь.
Мне было радостно - впервые за целый день, пожалуй. Я вспомнила, как во Франции попала в такой же дождь - в этих кроссовках, по таким же лужам. Мне до сих пор удивляет, в каких деталях я помню чуть ли не каждый свой день там. Вот и тогда: этот ливень, велосипед по лужам, на мне как всегда куртка Ф., от воды по всему лбу неуклюжая челка кривыми прядями. Через плечо тяжелая сумка с французским, подозрительные взгляды продавщиц от моего странновато-клошарского вида, чужие зонтики в магазинах при входе, новые кроссовки и перчатки без пальцев, наши любимые пирожные и сверкающий от воды металлический руль того самого велосипеда. Когда я вернулась в Карель, там было уже совсем немного народа. Кончился дождь, но с Атлантики дул ледяной ветер. Я куталась в куртку Ф., в которой потом оставлю в карманах записки, кормила всех пирожными, которые потом Маша попытается найти мне в Париже, но не сможет, и выслушивала бесподобные комплименты от Освальдо, ни разу не подозревая, что все эти обыкновенные картинки будут столько значить для меня даже через полгода.
Есть такая болезнь - "воскресенье не задалось", - и лечится она только наступившим понедельником. Однако сегодня днем, хмуро уставившись в экран и выбирая, то ли накрыться подушкой, одеялом и удариться в очередное "жизнь не удалась", то ли пойти на кухню и съесть бутерброд с колбасой (обе составляющие данного кушанья находятся под большим-большим запретом); я все-таки решила не топиться, а дожить до вечера и попасть на фестиваль анимации.
Оо, это было не кино, а театр абсурда. Программа взрослой флэш-анимации разодрала вклочья наше серое вещество, оставив от него отдельные попискивающие жалобным голоском клетки. Кроме Масяни, Бо, Ежи с Петруччо и Рыцарей, которые в той или иной степени были освоены и без вспомоществования 35мм, мне понравился разве что Air Константина Бирюкова. Да и то, только на фоне остального, после которого даже бессмертные хоккей на траве и балет на льду Раневской кажутся безобидными развлечениями.
От такого дурное настроение готово было утвердиться во своих владениях окончательно и бесповоротно, если бы не Ис. Посокрушавшись, что нам так не повезло с программой, мы бодренько доехали до дома и вынырнули из метро... в кромешную тьму и лужи с размытыми в них фонарями. Скоро даже под зонтиком нас начало затапливать, по поводу чего я поступательно вспомнила сначала нашу Прагу, потом "Деликатесы" Жене. А вскоре я уже шла по пустынной улице домой, спасая тем же боевым зонтиком разве что голову, ибо дорогу затопило всю - и через какой-то момент я плюнула на обувь, залезла в лужу, а потом и вовсе понеслась домой, уже не разбирая дороги, игнорируя брызги воды, сырость, холод и грязь.
Мне было радостно - впервые за целый день, пожалуй. Я вспомнила, как во Франции попала в такой же дождь - в этих кроссовках, по таким же лужам. Мне до сих пор удивляет, в каких деталях я помню чуть ли не каждый свой день там. Вот и тогда: этот ливень, велосипед по лужам, на мне как всегда куртка Ф., от воды по всему лбу неуклюжая челка кривыми прядями. Через плечо тяжелая сумка с французским, подозрительные взгляды продавщиц от моего странновато-клошарского вида, чужие зонтики в магазинах при входе, новые кроссовки и перчатки без пальцев, наши любимые пирожные и сверкающий от воды металлический руль того самого велосипеда. Когда я вернулась в Карель, там было уже совсем немного народа. Кончился дождь, но с Атлантики дул ледяной ветер. Я куталась в куртку Ф., в которой потом оставлю в карманах записки, кормила всех пирожными, которые потом Маша попытается найти мне в Париже, но не сможет, и выслушивала бесподобные комплименты от Освальдо, ни разу не подозревая, что все эти обыкновенные картинки будут столько значить для меня даже через полгода.
-
-
21.04.2008 в 01:25