shakespeare and myself.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 21 апреля 2008
shakespeare and myself.
В одно ужасное-ужасное воскресенье, начавшееся с ужасной-ужасной головной боли, продолжившееся ужасной-ужасной депрессией и закончившееся ужасным-ужасным фестивалем приключился ливень... Но обо всем по порядку.
Есть такая болезнь - "воскресенье не задалось", - и лечится она только наступившим понедельником. Однако сегодня днем, хмуро уставившись в экран и выбирая, то ли накрыться подушкой, одеялом и удариться в очередное "жизнь не удалась", то ли пойти на кухню и съесть бутерброд с колбасой (обе составляющие данного кушанья находятся под большим-большим запретом); я все-таки решила не топиться, а дожить до вечера и попасть на фестиваль анимации.
Оо, это было не кино, а театр абсурда. Программа взрослой флэш-анимации разодрала вклочья наше серое вещество, оставив от него отдельные попискивающие жалобным голоском клетки. Кроме Масяни, Бо, Ежи с Петруччо и Рыцарей, которые в той или иной степени были освоены и без вспомоществования 35мм, мне понравился разве что Air Константина Бирюкова. Да и то, только на фоне остального, после которого даже бессмертные хоккей на траве и балет на льду Раневской кажутся безобидными развлечениями.
От такого дурное настроение готово было утвердиться во своих владениях окончательно и бесповоротно, если бы не Ис. Посокрушавшись, что нам так не повезло с программой, мы бодренько доехали до дома и вынырнули из метро... в кромешную тьму и лужи с размытыми в них фонарями. Скоро даже под зонтиком нас начало затапливать, по поводу чего я поступательно вспомнила сначала нашу Прагу, потом "Деликатесы" Жене. А вскоре я уже шла по пустынной улице домой, спасая тем же боевым зонтиком разве что голову, ибо дорогу затопило всю - и через какой-то момент я плюнула на обувь, залезла в лужу, а потом и вовсе понеслась домой, уже не разбирая дороги, игнорируя брызги воды, сырость, холод и грязь.
Мне было радостно - впервые за целый день, пожалуй. Я вспомнила, как во Франции попала в такой же дождь - в этих кроссовках, по таким же лужам. Мне до сих пор удивляет, в каких деталях я помню чуть ли не каждый свой день там. Вот и тогда: этот ливень, велосипед по лужам, на мне как всегда куртка Ф., от воды по всему лбу неуклюжая челка кривыми прядями. Через плечо тяжелая сумка с французским, подозрительные взгляды продавщиц от моего странновато-клошарского вида, чужие зонтики в магазинах при входе, новые кроссовки и перчатки без пальцев, наши любимые пирожные и сверкающий от воды металлический руль того самого велосипеда. Когда я вернулась в Карель, там было уже совсем немного народа. Кончился дождь, но с Атлантики дул ледяной ветер. Я куталась в куртку Ф., в которой потом оставлю в карманах записки, кормила всех пирожными, которые потом Маша попытается найти мне в Париже, но не сможет, и выслушивала бесподобные комплименты от Освальдо, ни разу не подозревая, что все эти обыкновенные картинки будут столько значить для меня даже через полгода.
Есть такая болезнь - "воскресенье не задалось", - и лечится она только наступившим понедельником. Однако сегодня днем, хмуро уставившись в экран и выбирая, то ли накрыться подушкой, одеялом и удариться в очередное "жизнь не удалась", то ли пойти на кухню и съесть бутерброд с колбасой (обе составляющие данного кушанья находятся под большим-большим запретом); я все-таки решила не топиться, а дожить до вечера и попасть на фестиваль анимации.
Оо, это было не кино, а театр абсурда. Программа взрослой флэш-анимации разодрала вклочья наше серое вещество, оставив от него отдельные попискивающие жалобным голоском клетки. Кроме Масяни, Бо, Ежи с Петруччо и Рыцарей, которые в той или иной степени были освоены и без вспомоществования 35мм, мне понравился разве что Air Константина Бирюкова. Да и то, только на фоне остального, после которого даже бессмертные хоккей на траве и балет на льду Раневской кажутся безобидными развлечениями.
От такого дурное настроение готово было утвердиться во своих владениях окончательно и бесповоротно, если бы не Ис. Посокрушавшись, что нам так не повезло с программой, мы бодренько доехали до дома и вынырнули из метро... в кромешную тьму и лужи с размытыми в них фонарями. Скоро даже под зонтиком нас начало затапливать, по поводу чего я поступательно вспомнила сначала нашу Прагу, потом "Деликатесы" Жене. А вскоре я уже шла по пустынной улице домой, спасая тем же боевым зонтиком разве что голову, ибо дорогу затопило всю - и через какой-то момент я плюнула на обувь, залезла в лужу, а потом и вовсе понеслась домой, уже не разбирая дороги, игнорируя брызги воды, сырость, холод и грязь.
Мне было радостно - впервые за целый день, пожалуй. Я вспомнила, как во Франции попала в такой же дождь - в этих кроссовках, по таким же лужам. Мне до сих пор удивляет, в каких деталях я помню чуть ли не каждый свой день там. Вот и тогда: этот ливень, велосипед по лужам, на мне как всегда куртка Ф., от воды по всему лбу неуклюжая челка кривыми прядями. Через плечо тяжелая сумка с французским, подозрительные взгляды продавщиц от моего странновато-клошарского вида, чужие зонтики в магазинах при входе, новые кроссовки и перчатки без пальцев, наши любимые пирожные и сверкающий от воды металлический руль того самого велосипеда. Когда я вернулась в Карель, там было уже совсем немного народа. Кончился дождь, но с Атлантики дул ледяной ветер. Я куталась в куртку Ф., в которой потом оставлю в карманах записки, кормила всех пирожными, которые потом Маша попытается найти мне в Париже, но не сможет, и выслушивала бесподобные комплименты от Освальдо, ни разу не подозревая, что все эти обыкновенные картинки будут столько значить для меня даже через полгода.
пятница, 18 апреля 2008
shakespeare and myself.
А у вас тоже что ни день, так сделал дело - убедись, что успеваешь добежать до следующего? А если не успеешь, то только усугубишь положение, ибо дела, в отличие от времени, никуда не убегают. Они садятся всем своим весом на шею, по которой периодически дают разные начальники и не очень и на которой устало в метро свисает голова с безумно вращающимися глазами, блестящими от усталости.
Поэтому, кстати, я особенно люблю английский. Там если не сдал вовремя, никто не будет спрашивать, где работа. Хоть что-то в этом месте не как в детском саду.
Я потом как-нибудь еще напишу. Может, даже что-то хорошее. А сейчас мне надо возвращаться к моим баранам. Главное - это не думать, что сегодня пятниццоа.
Поэтому, кстати, я особенно люблю английский. Там если не сдал вовремя, никто не будет спрашивать, где работа. Хоть что-то в этом месте не как в детском саду.
Я потом как-нибудь еще напишу. Может, даже что-то хорошее. А сейчас мне надо возвращаться к моим баранам. Главное - это не думать, что сегодня пятниц
четверг, 10 апреля 2008
shakespeare and myself.
Чтобы вписаться в интерьер на работе, мне понадобится всего ничего: начать читать Top Gear, выучить немецкий и сменить пол.
воскресенье, 06 апреля 2008
shakespeare and myself.
Итак, о прошедшем марте. Все те записи, которые должны были намотать на дневник еще пару-тройку страниц и подальше задвинуть отчасти вымышленное прошлое, умирали на уровне нажатия той самой большой кнопки, которая включает компьютер с помощью моего пальца. Видимо, здесь был задействован великий механизм противодействия: на действие по включению машинки для сидения в Интернете срабатывало противодействие по выключению думающего элемента моего маскирующегося под дерево разума.
Машинка для сидения в Интернете, как оказалось, бывает полезна еще для написания такой глупистики, как курсовая работа. Честно говоря, я совсем не поняла, почему машинка не пишет её сама (ибо по результатам, думаю, получилось бы приблизительно одно и то же), но поскольку технические тонкости для меня священны, ибо неприкосновенны и неподвластны осмыслению, пришлось уповать не на то, что у машинки проснется совесть, а что на меня, наконец, снизойдет осознание приближения последнего срока сдачи.
Дедлайн - это, простите, виагра от работоспособности. Как ночные бдения вскрывают мозг, так дедлайны вскрывают его же, доставая оттуда доселе невиданные способности по написанию "трудов". Сказали бы мне на втором курсе, как я буду писать курсовую на четвертом, я бы смертельно оскорбилась, но такова реальность, увы.
Наказание за такую наглость, как балансировка на грани дедлайна, в этот раз оказалось жестоким. Меня долго и мучительно заставили переписывать введение, пролистав лишь одним махом содержание. После героических боев на передовой я все-таки сдала эту работу, на чем моя совесть успокоилась и мирно засопела на другом боку.
В марте также я умудрилась повидать сестер, посмотреть обидно маленькое количество фильмов, устать до конца года, вернуться на японский и устроиться на работу. Именно что устроиться, а заодно приобрести чудовищную головную боль из серии "не было у бабы забот".
Кажется, на сегодня все. Здравствуй, лытдыбр, давно не виделись. Надеюсь, мы здесь ненадолго.
Машинка для сидения в Интернете, как оказалось, бывает полезна еще для написания такой глупистики, как курсовая работа. Честно говоря, я совсем не поняла, почему машинка не пишет её сама (ибо по результатам, думаю, получилось бы приблизительно одно и то же), но поскольку технические тонкости для меня священны, ибо неприкосновенны и неподвластны осмыслению, пришлось уповать не на то, что у машинки проснется совесть, а что на меня, наконец, снизойдет осознание приближения последнего срока сдачи.
Дедлайн - это, простите, виагра от работоспособности. Как ночные бдения вскрывают мозг, так дедлайны вскрывают его же, доставая оттуда доселе невиданные способности по написанию "трудов". Сказали бы мне на втором курсе, как я буду писать курсовую на четвертом, я бы смертельно оскорбилась, но такова реальность, увы.
Наказание за такую наглость, как балансировка на грани дедлайна, в этот раз оказалось жестоким. Меня долго и мучительно заставили переписывать введение, пролистав лишь одним махом содержание. После героических боев на передовой я все-таки сдала эту работу, на чем моя совесть успокоилась и мирно засопела на другом боку.
В марте также я умудрилась повидать сестер, посмотреть обидно маленькое количество фильмов, устать до конца года, вернуться на японский и устроиться на работу. Именно что устроиться, а заодно приобрести чудовищную головную боль из серии "не было у бабы забот".
Кажется, на сегодня все. Здравствуй, лытдыбр, давно не виделись. Надеюсь, мы здесь ненадолго.
пятница, 28 марта 2008
пятница, 21 марта 2008
shakespeare and myself.
вторник, 18 марта 2008
shakespeare and myself.
Приглядываясь чуть внимательней, начинаю приходить к выводу, что абсолютному большинству людей суждено прожить несчастную жизнь. При этом многим повезет избежать великого горя, но если анализировать какую-то отдельно взятую жизнь от начала до конца, а потом вторую, третью... И нет, это я не жалуюсь на жизнь. В конце концов мне ли, как несостоявшейся буддистке (это самоирония), не понимать, что жизнь - это страдание. Хотя, честно говоря, жаловаться я люблю и умею, а еще мне кажется, что у меня всегда найдется повод. Но зная всеобщее трепетное отношение к вопросу, даже и не пытаюсь.
На самом деле, я хотела сказать совсем другое.
Думаю о геройстве. Для кого-то геройство - это не подавать виду, но я не о том.
Геройские поступки. Что я совершила хотя бы один - это вряд ли, но кто-нибудь вокруг меня, хоть раз в жизни? Знаю, правда, что одна девочка спасла мне жизнь, но история эта звучит по-разному в показаниях свидетелей, поэтому не будем преувеличивать (что, впрочем, не мешает мне быть заочно ей благодарной). Вне зависимости от того, сколько пользы я недопринесу обществу, в той или иной степени этот поступок можно назвать геройским. Но на этом, кажется, все. Точнее, надо полагать, я просто не знаю.
Если вы все еще читаете эту расплывчатую мысль, не расскажете ли вы мне о таких поступках?
На самом деле, я хотела сказать совсем другое.
Думаю о геройстве. Для кого-то геройство - это не подавать виду, но я не о том.
Геройские поступки. Что я совершила хотя бы один - это вряд ли, но кто-нибудь вокруг меня, хоть раз в жизни? Знаю, правда, что одна девочка спасла мне жизнь, но история эта звучит по-разному в показаниях свидетелей, поэтому не будем преувеличивать (что, впрочем, не мешает мне быть заочно ей благодарной). Вне зависимости от того, сколько пользы я недопринесу обществу, в той или иной степени этот поступок можно назвать геройским. Но на этом, кажется, все. Точнее, надо полагать, я просто не знаю.
Если вы все еще читаете эту расплывчатую мысль, не расскажете ли вы мне о таких поступках?
shakespeare and myself.
Где-то неделю назад, когда я проспорила бессоннице шесть самых страшных ночных часов, я перечитывала записи в дневнике годичной давности. Не то чтобы на фоне разбушевавшегося кризиса личности наверх вдруг проступил отвалившийся за ненадобностью нарциссизм (it's pure narcissism, хм), просто я не могла придумать, каким бы чтением себя занять, чтобы на нем впоследствии не проступал предательский отпечаток дурного настроения. Решила принести в жертву свой дневник, тем более что никогда не была им особенно довольна. В результате пришлось пожертвовать своим самомнением: год назад все даже самое простое и понятное хотелось описывать иносказательно. О степени удачливости задумки умолчим, впрочем.
Но смысла жаловаться, сожалеть, сокрушаться, раздирать пополам волосы подобно Суфие нет, тем более что всегда найдутся более стоящие поводы, как то горящая в прогорклом масле мозговая субстанция. Это мне в наказание за материализующиеся мысли: не надо было так сильно хотеть заболеть. Сюда же, кстати, очередной спор из серии "курица-яйцо" (おやこ
: это мысли материализуются или мы предвидим то, что должно случиться?
Но хватит, хватит. Теперь когда условная "иносказательность" утеряна, рассказывать о чем-то еще сложнее, ибо читать это потом невыносимо скучно. Но рассказываю про, хм, взятку, которую в пику логичного предположения дали мне. За превышение полномочий "заместителя старосты" (это такая грязная, грязная работа, princesse de rien) мне подарили ма-а-аленькую коробочку конфет.
Иду в тот же сдавать деньги на проездные за группу в АХО, а там трое работающих мужчин и восседающий на горе с деньгами, аки Кощей пыхтящий парень, ответственный за сбор этих самых денег. Довольный собой и жизнью, завидев меня, он спрашивает: "Ой, девушка, а это вы мне конфетки принесли?" Не знакомая с местными обычаями, я решила не спорить с деньгипридержащими и предложила угощаться. Реакция молодого человека была удивительна донельзя: он хоть и отказался, но сделался чрезвычайно мил, разговорчив и любезен. Поздравил меня со всеми прошедшими праздниками, пожаловался на огромную коробку из-под датского печенья, полную монет ("куда мне все это девать?"), заполнил все нужные графы и строчки в журнале и чуть ли даже не за меня расписался. Я снова попыталась подсунуть ему конфетки за старательность. "Нет, спасибо. Я только если вместе со всем отделом", - нашелся он. От переизбытка чудесного настроения я сунулась к одному из трех мониторов и снова предложила конфет. Поломавшись, усатый дядь все-таки согласился.
- Ой, девушка, а вы к нам теперь каждый день заходить будете?
...Похоже, у той самой коробочки конфет на роду было начертано служить различным бюрократическим целям и запускать в ход рабочие процессы.
Но смысла жаловаться, сожалеть, сокрушаться, раздирать пополам волосы подобно Суфие нет, тем более что всегда найдутся более стоящие поводы, как то горящая в прогорклом масле мозговая субстанция. Это мне в наказание за материализующиеся мысли: не надо было так сильно хотеть заболеть. Сюда же, кстати, очередной спор из серии "курица-яйцо" (おやこ
: это мысли материализуются или мы предвидим то, что должно случиться?Но хватит, хватит. Теперь когда условная "иносказательность" утеряна, рассказывать о чем-то еще сложнее, ибо читать это потом невыносимо скучно. Но рассказываю про, хм, взятку, которую в пику логичного предположения дали мне. За превышение полномочий "заместителя старосты" (это такая грязная, грязная работа, princesse de rien) мне подарили ма-а-аленькую коробочку конфет.
Иду в тот же сдавать деньги на проездные за группу в АХО, а там трое работающих мужчин и восседающий на горе с деньгами, аки Кощей пыхтящий парень, ответственный за сбор этих самых денег. Довольный собой и жизнью, завидев меня, он спрашивает: "Ой, девушка, а это вы мне конфетки принесли?" Не знакомая с местными обычаями, я решила не спорить с деньгипридержащими и предложила угощаться. Реакция молодого человека была удивительна донельзя: он хоть и отказался, но сделался чрезвычайно мил, разговорчив и любезен. Поздравил меня со всеми прошедшими праздниками, пожаловался на огромную коробку из-под датского печенья, полную монет ("куда мне все это девать?"), заполнил все нужные графы и строчки в журнале и чуть ли даже не за меня расписался. Я снова попыталась подсунуть ему конфетки за старательность. "Нет, спасибо. Я только если вместе со всем отделом", - нашелся он. От переизбытка чудесного настроения я сунулась к одному из трех мониторов и снова предложила конфет. Поломавшись, усатый дядь все-таки согласился.
- Ой, девушка, а вы к нам теперь каждый день заходить будете?
...Похоже, у той самой коробочки конфет на роду было начертано служить различным бюрократическим целям и запускать в ход рабочие процессы.
суббота, 08 марта 2008
shakespeare and myself.
Вчера наши мальчики, наконец, решились - в первый раз - вынести торжественную речь на всенародное услышание. В большей своей части она была достойна обрести долгую жизнь в устах квэнщиков, но погибла в гуле всеобщей истерики. Поздравление Nick'а больше походило на in memoriam в честь себя любимого: "Благодаря вам я все еще учусь здесь. Многие помогали мне сдавать сессию, другие... помогали чем-то еще". Впрочем, веселили мы себя сами. На чье-то "оставайтесь такими же красивыми, добродушными и светлыми" Джил невозмутимо произнесла: "Такими же блондинками, что ли?"
...
Но это все детали. Оставайтесь такими же светлыми и будьте счастливы.
Вчера были весенние futureshorts: я не могла не выложить подборку видео. Кстати, в этот раз почти все фильмы из программы нашлись в сети.
...
Но это все детали. Оставайтесь такими же светлыми и будьте счастливы.
Вчера были весенние futureshorts: я не могла не выложить подборку видео. Кстати, в этот раз почти все фильмы из программы нашлись в сети.
понедельник, 03 марта 2008
shakespeare and myself.
Осталась без любимых замшевых перчаток. Расстроилась неожиданно для самой себя; пишу сообщение. А еще я потеряла палец.
А вы говорите, Фрейд.
А вы говорите, Фрейд.
пятница, 29 февраля 2008
shakespeare and myself.
Лет через двадцать девять зима станет атавизмом. Или раньше?
понедельник, 25 февраля 2008
shakespeare and myself.
Утро начиналось с тумана и инея – кто бы мог подумать, что если встать чуть раньше десяти, то можно очутиться почти дома.
Утро начиналось с тумана, а началось с пробежки до поезда, который мы с Дашей ухватили за хвост. Мы-то его ухватили, да только он хвостом вильнул и уехал: двери там автоматические, открываться для нас они не захотели. Но мы не привыкли так просто сдаваться. И прыгнуть на рельсы и побежать следом за поездом нам помешала разве что свалившаяся из ниоткуда старушка, схватившая Дашку за рукав и посоветовавшая сесть на поезд до Лозанны, чтобы догнать наш. Удивительно, но сей трюк удался нам как нельзя лучше. Мы вскочили в наш поезд на последней секунде, оглашая вагон громким победным кличем, что соответствует не столько нашему характеру, сколько масштабу события…
Направлялись мы, собственно, на фестиваль монгольфьеров. буковки-буковки-буковки
Утро начиналось с тумана, а началось с пробежки до поезда, который мы с Дашей ухватили за хвост. Мы-то его ухватили, да только он хвостом вильнул и уехал: двери там автоматические, открываться для нас они не захотели. Но мы не привыкли так просто сдаваться. И прыгнуть на рельсы и побежать следом за поездом нам помешала разве что свалившаяся из ниоткуда старушка, схватившая Дашку за рукав и посоветовавшая сесть на поезд до Лозанны, чтобы догнать наш. Удивительно, но сей трюк удался нам как нельзя лучше. Мы вскочили в наш поезд на последней секунде, оглашая вагон громким победным кличем, что соответствует не столько нашему характеру, сколько масштабу события…
Направлялись мы, собственно, на фестиваль монгольфьеров. буковки-буковки-буковки
понедельник, 18 февраля 2008
shakespeare and myself.
http://www.diary.ru/~martt/
Я тут раньше часто писала про кино и фестивали (в частности, тэги shorts и black&white), выкладывала видео, ссылки и пр. Теперь для всей этой бесполезности предназначен отдельный дневник. Но он еще не до конца доделан-оформлен, и пока там лежат одни лишь впечатления.
Я тут раньше часто писала про кино и фестивали (в частности, тэги shorts и black&white), выкладывала видео, ссылки и пр. Теперь для всей этой бесполезности предназначен отдельный дневник. Но он еще не до конца доделан-оформлен, и пока там лежат одни лишь впечатления.
четверг, 14 февраля 2008
shakespeare and myself.
От переизбытка красного - большей или меньшей степени вульгарности - кажется, что проваливаешься лет на тридцать назад. Первомай 1978. Так значит вот оно какое, светлое коммунистическое будущее...
вторник, 12 февраля 2008
shakespeare and myself.
Агрессия против депрессии. Свистящая "сс"; как же это было? «Комическое отделено у Гоголя от космического одной свистящей буквой "с"».
Но. Не к Набокову применительно, но. Это заведомо ложный путь.
***
Похолодало на шесть градусов, здесь. В другом городе, я знаю, похолодало на девятнадцать, а влажность увеличилась на семьдесят семь процентов. Ветер сменился на северо-западный; как же они там выживают?
***
«Эти большие старые квартиры плохо отапливаются. Я приняла очень горячую ванну, закуталась потеплее и забралась в постель. Но все равно умираю от холода. Писать, высунув руку из-под вороха одеял, - истинное мучение. Живой себя не чувствую. И так уже много недель». (с)
Давно ли себе не льстила, не знаю, но сие есть истинно про меня.
Но. Не к Набокову применительно, но. Это заведомо ложный путь.
***
Похолодало на шесть градусов, здесь. В другом городе, я знаю, похолодало на девятнадцать, а влажность увеличилась на семьдесят семь процентов. Ветер сменился на северо-западный; как же они там выживают?
***
«Эти большие старые квартиры плохо отапливаются. Я приняла очень горячую ванну, закуталась потеплее и забралась в постель. Но все равно умираю от холода. Писать, высунув руку из-под вороха одеял, - истинное мучение. Живой себя не чувствую. И так уже много недель». (с)
Давно ли себе не льстила, не знаю, но сие есть истинно про меня.
четверг, 07 февраля 2008
shakespeare and myself.
среда, 06 февраля 2008
shakespeare and myself.
shakespeare and myself.
Вернулась я, а тут кромешное царство. Нет-нет, я не про погоду на улице, хотя и это тоже. Я про отсутствие Интернета и увлекательную войну с провайдером и председателем подъезда. Через пять дней, наконец, инженер, вооруженный ключами (в том числе гаечными) торжественно проник на крышу и спрыгнул ввернул, образно говоря, лампочку.
Теперь, отламывая ромбики шоколада с макаронами, я подумываю-таки написать об Амели Нотомб.
Когда мы ехали, кажется, в Кострому, мы с Ис (как обычно, не сговариваясь) захватили с собой "Страх и трепет" в электронном виде. Одновременно. Милое совпадение, но мы так развлекаемся постоянно.
В поезде, вестимо, мне не спалось. Голова гудела, плеер тоже. Я решила почитать в надежде, что это меня усыпит, но текст оказался невероятно легким для восприятия в любом состоянии. Впрочем, по прочтении я решила, что поделиться таким вот опытом - это все равно что сесть за автобиографию. Все же когда-то начинают работать, а потому переживают свой "Страх и трепет". С тех пор на полке появилась еще пара её книг, уже на французском, но в целях исключительно языковых. Эта пара смиренно ждала своего прочтения и покрывалась слоями пыли.
И тут меня потянуло в театр. Памятуя о разочарованиях нескольких давних раз, я попросила дать мне билеты на самый серьезный спектакль. Получила "Косметику врага" по Нотомб, удивилась, но не спорила.
В Швейцарии я читала какую-то невероятно занудную книжку и постоянно жаловалась на её социальную тоску и безысходность. Тогда мне сочувственно протянули Antéchrista пера Нотомб же. Тут я окончательно уверовала в мысль, что писательство её не лишено очарования, но не цепляет.
От театра, потому, я уже ничего не ожидала. Когда в партер прошествовала дама в необычной черной шляпе, окруженная камерами и мужчинами, один из которых подвязывал волосы черной атласной ленточкой, я заподозрила в ней саму госпожу Нотомб (в даме в шляпе, а не в ленточке, само собой). Так оно и оказалось, что выяснилось к концу спектакля, когда я её уже обожала.
"Косметика врага" оказалась за гранью. Может, я давно не была в театре и не ожидала ничего подобного. Может, это все игра - Райкин и Козак, великолепны-бесподобны-гениальны. Может, может, но на следующий день я уже была на презентации её книги.
Она пришла в своей знаменитой шляпе и совсем не улыбалась. У неё был какой-то усталый, встревоженный взгляд - такой, будто её совсем никто не понимает и как-же-все-надоело. Ей задает вопрос студент-медик. Будущий клинический психолог. Амели говорит, что ему повезло: он наткнулся на идеальный объект для изучения.
Её сравнивают с экзистенциалистами и Сартром. Она говорит, ну что вы, Сартр и я. К тому же тогда, тогда еще можно было верить в светлое будущее.
Её сравнивают с Юрсенар. Она говорит, ну что вы. "Она - писатель из мрамора, я же писателишка из картона".
Я тоже задаю вопрос. Спрашиваю про спектакль: каково ей было слушать, следить за собственным текстом на незнакомом языке. Она шутит, что актеры были столь великолепны, что книга ей казалась великой трагедией.
Наконец, её просят не лишать читателей удовольствия и опубликовать те свои произведения, которые она завещала не трогать. В ответ она уверяет, что мировая литература много не потеряет, если они так и не будут напечатаны.
И когда она улыбается, она прекрасна.
Может быть, это лишь обаяние творческого человека, но Амели меня покоряет. Понимаю, что уже смотрю на неё совсем другими глазами. Что готова прочесть все её книги, заранее прощая любые возможные погрешности, будь то сюжетные банальности, повторы или поверхностность.
Значит ли это, что я легко поддаюсь влиянию? Ведь что и говорить, я уже читаю "Биографию голода".
Теперь, отламывая ромбики шоколада с макаронами, я подумываю-таки написать об Амели Нотомб.
Когда мы ехали, кажется, в Кострому, мы с Ис (как обычно, не сговариваясь) захватили с собой "Страх и трепет" в электронном виде. Одновременно. Милое совпадение, но мы так развлекаемся постоянно.
В поезде, вестимо, мне не спалось. Голова гудела, плеер тоже. Я решила почитать в надежде, что это меня усыпит, но текст оказался невероятно легким для восприятия в любом состоянии. Впрочем, по прочтении я решила, что поделиться таким вот опытом - это все равно что сесть за автобиографию. Все же когда-то начинают работать, а потому переживают свой "Страх и трепет". С тех пор на полке появилась еще пара её книг, уже на французском, но в целях исключительно языковых. Эта пара смиренно ждала своего прочтения и покрывалась слоями пыли.
И тут меня потянуло в театр. Памятуя о разочарованиях нескольких давних раз, я попросила дать мне билеты на самый серьезный спектакль. Получила "Косметику врага" по Нотомб, удивилась, но не спорила.
В Швейцарии я читала какую-то невероятно занудную книжку и постоянно жаловалась на её социальную тоску и безысходность. Тогда мне сочувственно протянули Antéchrista пера Нотомб же. Тут я окончательно уверовала в мысль, что писательство её не лишено очарования, но не цепляет.
От театра, потому, я уже ничего не ожидала. Когда в партер прошествовала дама в необычной черной шляпе, окруженная камерами и мужчинами, один из которых подвязывал волосы черной атласной ленточкой, я заподозрила в ней саму госпожу Нотомб (в даме в шляпе, а не в ленточке, само собой). Так оно и оказалось, что выяснилось к концу спектакля, когда я её уже обожала.
"Косметика врага" оказалась за гранью. Может, я давно не была в театре и не ожидала ничего подобного. Может, это все игра - Райкин и Козак, великолепны-бесподобны-гениальны. Может, может, но на следующий день я уже была на презентации её книги.
Она пришла в своей знаменитой шляпе и совсем не улыбалась. У неё был какой-то усталый, встревоженный взгляд - такой, будто её совсем никто не понимает и как-же-все-надоело. Ей задает вопрос студент-медик. Будущий клинический психолог. Амели говорит, что ему повезло: он наткнулся на идеальный объект для изучения.
Её сравнивают с экзистенциалистами и Сартром. Она говорит, ну что вы, Сартр и я. К тому же тогда, тогда еще можно было верить в светлое будущее.
Её сравнивают с Юрсенар. Она говорит, ну что вы. "Она - писатель из мрамора, я же писателишка из картона".
Я тоже задаю вопрос. Спрашиваю про спектакль: каково ей было слушать, следить за собственным текстом на незнакомом языке. Она шутит, что актеры были столь великолепны, что книга ей казалась великой трагедией.
Наконец, её просят не лишать читателей удовольствия и опубликовать те свои произведения, которые она завещала не трогать. В ответ она уверяет, что мировая литература много не потеряет, если они так и не будут напечатаны.
И когда она улыбается, она прекрасна.
Может быть, это лишь обаяние творческого человека, но Амели меня покоряет. Понимаю, что уже смотрю на неё совсем другими глазами. Что готова прочесть все её книги, заранее прощая любые возможные погрешности, будь то сюжетные банальности, повторы или поверхностность.
Значит ли это, что я легко поддаюсь влиянию? Ведь что и говорить, я уже читаю "Биографию голода".